Неточные совпадения
Как с игры да с беганья щеки
разгораются,
Так с хорошей песенки духом
поднимаются
Бедные, забитые…» Прочитав
торжественно
Брату песню новую (брат сказал:
«Божественно!»),
Гриша
спать попробовал.
Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод — напрасно: едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду;
попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я
упал на мокрую траву и как ребенок заплакал.
— Да ведь и в церкви не было места. Взошел городничий — нашлось. А ведь была такая давка, что и яблоку негде было
упасть. Вы только
попробуйте: этот кусок — тот же городничий.
Присутствие Швабрина было мне несносно. Я скоро простился с комендантом и с его семейством; пришед домой, осмотрел свою шпагу,
попробовал ее конец и лег
спать, приказав Савельичу разбудить меня в седьмом часу.
—
Спать иду, — объявил Лютов, стоя твердо, потирая подбородок, оскалив зубы. — Хочешь — завтра — коня
пробовать со мною?
Мать и Варавка возвратились поздно, когда он уже
спал. Его разбудил смех и шум, поднятый ими в столовой, смеялись они, точно пьяные. Варавка все
пробовал петь, а мать кричала...
Самгину казалось, что, если он
попробует подняться со стула, так тоже
упадет.
—
Пробовал прежде, не удалось, а теперь… зачем? Ничто не вызывает, душа не рвется, ум
спит покойно! — с едва заметной горечью заключил он. — Полно об этом… Скажи лучше, откуда ты теперь?
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть не сама делала ему постель, как опускала занавески, чтоб утром не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала, в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка не все угождает себе этим, особенно когда она
попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула,
спит ли он, не беспокойно ли ему, не нужно ли чего-нибудь.
Марина выказала всю данную ей природой ловкость, извиваясь, как змея, бросаясь из угла в угол, прыгая на лавки, на столы, металась к окнам, на печь, даже
пробовала в печь: вожжа следовала за ней и доставала повсюду, пока, наконец, Марина не
попала случайно на дверь.
В. А. Корсаков, который способен есть все не морщась, что
попадет под руку, — китовину, сивуча, что хотите,
пробует все с редким самоотвержением и не нахвалится. Много разных подобных лакомств, орехов, пряников, пастил и т. п. продается на китайских улицах.
Всю-то ночь он, я помню, кашляет, худо
спит, а наутро всегда оденется и
попробует сесть в мягкие кресла.
Собаки тоже не
спали; они жались к огню,
пробовали было ложиться, но тотчас же вскакивали и переходили на другое место.
Один раз мы
пробовали было свернуть с тропы в сторону и через несколько шагов
попали в такой бурелом, что еле-еле выбрались обратно.
На нем уже стоят лебеди, которых скоро уберут на зиму, потом мы с братом привязываем коньки и, с опасностью провалиться или
попасть в карцер,
пробуем кататься.
Лихонин
упал духом. Сначала он
пробовал было возмущаться дороговизной поставляемых материалов, но экономка хладнокровно возражала, что это ее совсем не касается, что заведение только требует, чтобы девушка одевалась прилично, как подобает девице из порядочного, благородного дома, а до остального ему нет дела. Заведение только оказывает ей кредит, уплачивая ее расходы.
Я
попробовал даже сказать ей: «Зачем ты, нянюшка, говоришь неправду?» Она отвечала, что грех мне на нее
нападать, и заплакала навзрыд.
Сообразив все это, Аггей Никитич взобрался на акацию, а с нее шагнул на верхний брус забора и, ухватившись за ветку той же акации,
попробовал спрыгнуть на землю, до которой было аршина четыре; ветка при этом обломилась, и Аггей Никитич
упал, но сейчас же и поднялся с земли, причем он, как это после уже припомнил, почувствовал, что что-то такое обронил, и вместе с тем раздались громкие голоса: «Кто это?
Плескали руками и мы с Глумовым, во-первых, потому, что попробуй-ка в сем разе не поплескать — как раз в изменники
попадешь, а во-вторых, и потому, что, в сущности, это была своего рода беллетристика, а до беллетристики все мы, грешным делом, падки. И Глумов очень чутко выразил общее настроение, сказав...
— Да, господа, много-таки я в своей жизни перипетий испытал! — начал он вновь. — В Березов сослан был,
пробовал картошку там акклиматизировать — не выросла! Но зато много и радостей изведал! Например, восход солнца на берегах Ледовитого океана — это что же такое! Представьте себе, в одно и то же время и восходит, и заходит — где это увидите? Оттого там никто и не
спит. Зимой
спят, а летом тюленей ловят!
Раз, один только раз в жизни он
попробовал пожить своим умом — и
попал в каторгу.
Обедают не вместе, а как
попало, кто раньше пришел; да и кухня не вместила бы всех разом. Я
попробовал щей, но с непривычки не мог их есть и заварил себе чаю. Мы уселись на конце стола. Со мной был один товарищ, так же, как и я, из дворян. [Со мной был один товарищ, так же, как и я, из дворян. — Это был сосланный вместе с Достоевским в Омск на четыре года поэт-петрашевец С. Ф. Дуров (1816–1869).]
— Тише, пожалуйста, Матвей, —
пробовал остановить его Дыма. — Люди
спят, и здесь не любят, когда кто кричит ночью…
Матвей
попробовал вернуться. Он еще не понимал хорошенько, что такое с ним случилось, но сердце у него застучало в груди, а потом начало как будто
падать. Улица, на которой он стоял, была точь-в-точь такая, как и та, где был дом старой барыни. Только занавески в окнах были опущены на правой стороне, а тени от домов тянулись на левой. Он прошел квартал, постоял у другого угла, оглянулся, вернулся опять и начал тихо удаляться, все оглядываясь, точно его тянуло к месту или на ногах у него были пудовые гири.
— Матвей, Матвей, — закричал было Дыма, — а ну-ка,
попробуй с ними по-своему. Как раз теперь это и нужно! — Но в это время оба отлетели, и Дыма
упал, задравши ноги кверху.
Попробовав встать на ноги, он пошатнулся, едва не
упал и, сконфуженно качая головою, пробормотал...
Квашнин
попал в засаду. В какую сторону он ни оборачивался, везде ему путь преграждали валявшиеся на земле и стоявшие на коленях бабы. Когда он
пробовал протиснуться между ними, они ловили его за ноги и за полы длинного серого пальто. Видя свое бессилие, Квашнин движением руки подозвал к себе Шелковникова, и, когда тот пробрался сквозь тесную толпу баб, Василий Терентьевич спросил его по-французски, с гневным выражением в голосе...
— Сколько угодно… Не хотите ли
попробовать? Когда вода совсем
упадет в водомере, нужно только повернуть вентиль… видите, маленький круглый рычажок… И все тут.
— Eh bien, essayons!.. [Хорошо,
попробуем!.. (франц.).] — согласилась Анна Юрьевна, и они, встав и взяв друг друга за руки, стали их ломать, причем Анна Юрьевна старалась заставить барона преклониться перед собой, а он ее, и, разумеется, заставил, так что она почти
упала перед ним на колени.
Я
пробую напомнить Шнейдершу в лицах, но при первой же попытке вскинуть ногу на плечо спотыкаюсь и
падаю.
Меня удивило явно враждебное отношение Савоськи к маленькому певцу; бурлаки смеялись тоже над ним, а Бубнов
попробовал даже
попасть в мальчишку камнем.
Ушли, и стало еще тише. Еремей еще не приходил, Жучок подсел к играющим, и Саша
попробовал заснуть. И сразу уснул, едва коснулся подстилки, но уже через полчаса явилось во сне какое-то беспокойство, а за ним и пробуждение, — так и все время было: засыпал сразу как убитый, но ненадолго. И, проснувшись теперь и не меняя той позы, в которой
спал, Жегулев начал думать о своей жизни.
Действительно, я в этом нуждался. За два часа произошло столько событий, а главное, — так было все это непонятно, что мои нервы
упали. Я не был собой; вернее, одновременно я был в гавани Лисса и здесь, так что должен был отделить прошлое от настоящего вразумляющим глотком вина, подобного которому не
пробовал никогда. В это время пришел угловатый человек с сдавленным лицом и вздернутым носом, в переднике. Он положил на кровать пачку вещей и спросил Тома...
Случится, что в добрый час
попаду, так вот и
попробовать…»
Сплю ли я, грежу ли я?» Господин Голядкин
попробовал ущипнуть самого себя, даже
попробовал вознамериться ущипнуть другого кого-нибудь…
Таким словам научили хозяева своих гостей, что каждый раз потом, когда генуэзцы в магазине или на базаре
пробовали объясняться по-русски, то приказчики
падали от хохота на свои прилавки, а женщины стремглав бросались бежать куда
попало, закрывая от стыда головы платками.
Будучи в ребячестве безотчетно страстным охотником до всякой ловли, я считал, бывало, большим праздником, когда отпускали меня на лисьи норы; я много раз ночевывал там и часто не
спал до восхода солнца, заменяя караульщика. Тут я наслушался, какими разными голосами, похожими на сиплый лай и завыванье собак, манит лиса своих лисят и как они, в ответ ей, так же скучат и слегка взлаивают. Лиса беспрестанно бегает кругом норы и
пробует манить детей то громко, то тихо. Как скоро взойдет солнце, она удаляется.
Челкаш крякнул, схватился руками за голову, качнулся вперед, повернулся к Гавриле и
упал лицом в песок. Гаврила замер, глядя на него. Вот он шевельнул ногой,
попробовал поднять голову и вытянулся, вздрогнув, как струна. Тогда Гаврила бросился бежать вдаль, где над туманной степью висела мохнатая черная туча и было темно. Волны шуршали, взбегая на песок, сливаясь с него и снова взбегая. Пена шипела, и брызги воды летали по воздуху.
И вот однажды, ранним утром, когда все конюхи
спали, этот человек тихонько, без малейшего шума, на цыпочках вошел к Изумруду, сам засыпал ему овес в ясли и ушел. Изумруд немного удивился этому, но покорно стал есть. Овес был сладок, слегка горьковат и едок на вкус. «Странно, — подумал Изумруд, — я никогда не
пробовал такого овса».
Тетушка говорила, что она не
спала всю ночь, потому что ей беспрестанно слышалось, как кто-то несколько раз подходил,
пробовал отворить двери.
Судя по большому запасу огня, которым я был наделен от природы, по моему росту и наружности, Шушерин думал, что я должен непременно играть любовников и что я случайно
попал на роли благородных отцов и стариков, и несколько раз
пробовал меня, заставляя играть Сеида в «Магомете» и Цедерштрема в «Бедности и благородстве души», но успеха не было: любовный огонь у меня не выражался.
Ритор отошел в сторону и старался ползком нащупать дорогу, но руки его
попадали только в лисьи норы. Везде была одна степь, по которой, казалось, никто не ездил. Путешественники еще сделали усилие пройти несколько вперед, но везде была та же дичь. Философ
попробовал перекликнуться, но голос его совершенно заглох по сторонам и не встретил никакого ответа. Несколько спустя только послышалось слабое стенание, похожее на волчий вой.
Дед
попробовал встать, но
упал, ударившись боком о край арбы, и глухо застонал.
Видя, что естественная наклонность к самостоятельной, нормальной деятельности встречает препятствие на прямой дороге, все эти люди
пробуют свернуть с нее немножко, в надежде, что, обошедши одно препятствие, они опять могут
попасть на свой прежний путь.
За медвежонком пришла целая толпа уличных ребятишек, так что пришлось затворить ворота.
Попав в комнаты, медвежонок нимало не смутился, а напротив, почувствовал себя очень свободно, точно пришел домой. Он спокойно все осмотрел, обошел вокруг стен, все обнюхал, кое-что
попробовал своей черной лапкой и, кажется, нашел, что все в порядке.
— Слушай, девочка, — продолжала она, — я не люблю непослушания и противоречий. Ни того, ни другого не было до сих пор в моем маленьком царстве. Мир и тишина царили в нем до сей поры, и если ты
попробуешь их нарушить, то я накажу тебя и отобью всякую охоту быть непокорной в отношении меня — твоей бабушки, княгини Джаваха. А теперь поешь, если ты голодна, и ступай
спать. Дети должны ложиться рано.
— Джаваха, Ниночка Джаваха желает изображать покровительницу новенькой… — зашумели девочки. — Бельская, слышишь? Попробуй-ка «
нападать», — поддразнивали они Бельскую.
Деды не стало… На горийском кладбище прибавилась еще одна могила… Под кипарисовым крестом, у корней громадной чинары,
спала моя деда! В доме наступила тишина, зловещая и жуткая. Отец заперся в своей комнате и не выходил оттуда. Дед ускакал в горы… Я бродила по тенистым аллеям нашего сада, вдыхала аромат пурпуровых бархатистых розанов и думала о моей матери, улетевшей в небо… Михако
пробовал меня развлечь… Он принес откуда-то орленка со сломанным крылом и поминутно обращал на него мое внимание...
В редакцию он
попал, вероятно, с какой-нибудь небольшой статейкой. Он мне понравился, и я, разговорившись с ним о Помяловском, которого он любил и, кажется, был лично знаком с ним, предложил ему
попробовать себя в критическом этюде.
Но пусть
попробует всякий человек хоть раз, в минуту недоброжелательности к людям, искренно, от души сказать себе: «мне всё равно, мне ничего не нужно», и только, хоть на время, ничего не желать для себя, и всякий человек этим простым внутренним опытом познает, как тотчас же, по мере искренности его отречения,
падет всякое недоброжелательство и каким потоком хлынет из его сердца запертое до тех пор благоволение ко всем людям.